Черепа начинало все нервировать, он не был человечком уравновешенным и спокойным,а все произошедшее выбило его из колеи напрочь. Баночка-другая энергетика или коктейльчика, сигареты и возможность пораскинуть мозгами или отключить их на время. Да, именно это требовалось суматошному Облаку.
– Эй, тормоза, пошли уже, а! Еще пяти минут и я просто выйду из себя, ?"%№"№!...
Улицы, переулки, светлые витрины и мрачные закутки – город одним словом, развернуто же повествовать, значит, упомянуть, что бесспорно красивый, суматошный, где все спешат, но пороки в  нем все те же, разве что неформалов здесь больше, и не косятся на фиолетового хранителя, как  на неведомую зверюшку – это расслабляло хоть чуть-чуть.
– Слушай, а мы тебе такой оравой дома не помешаем, baby? – во время Череп задал этот вопрос, когда кривой путь-дорожка вывел-таки к цели, если это была  она. Старый райончик, старый  домик – что ж, такие  тоже есть в больших городах, но отчего-то нутро Черепа одобрительно забурлило. Чуял он задницей, что сейчас  он окажется в знакомой среде, до одури знакомой, где пахнет алкоголем и много ярких красок, припорошенных поверх всяким мусором. Он привык жить на пределе, гореть и разбиваться, тонуть и срываться на работе, но за кадром  он – не менее отчаянная персона, таинственное ничто, никогда не показывающая чужим себя-настоящего, вообще-то, еще совсем ребенка с душевными проблемами и подростковым максимализмом.
И вот открывается  дверь. По одному запаху Череп понял, что догадки его о том, что он увидит на 99 процентов были верны.
– Пьюх, круто! – он и правда был рад вопреки здравой логике оказаться в этом месте, да, человеку с крепким рассудком это могло показаться адом, но на деле это было даже забавно. – Слу-у-ушай, Ян, а что, еще пыль есть? Я бы с радостью, знаешь, а то что-то так дерьмово на душе и вообще...
Не привыкать. Семья Каркасса – семья, которая занимается наркотрафиком, богатая за счет смертей иных людей, идущая сквозь души и по трупам, оставляя под подошвами тяжелых ботинок чьи-то поломанные судьбы и трагедии. Отчего-то некоторые семьи, размякшие под гнетом времени или набившие пузо менее традиционными методами, считают Каркассу – чужаком, слишком жесткими в своих методах, однако, те, кто пожесче, пореальнее глядящие на мир всегда держались этой семьи, и, отчего-то, дико боялись этого взбалмошного мальчугана в мотоаммуниции. Может потому, что он носил на себе живой символ предложения, от которого нельзя отказаться? Может, потому, что он сам частенько приезжал к его обманувшим? Может, потому, что он – что-то потустороннее, не случайно сама Смерть обходит его стороной и братается, хлопая по плечу? Или потому, что убить его еще ни разу  не вышло...
Может, Аркобалено сейчас впервые увидели его истинное лицо, без напускного пафоса, присущего по определению маститому каскадеру и без подростковой агрессивной истерики, знакомой им потому, что так ему удобнее скрыть свои чувства и переживания. Может быть именно сейчас он – отчаянный мальчишка, который спокойно спрашивает, а есть ли кокаин, чтобы расслабиться, чтобы принять и отдохнуть в мире  грез, убравшись из реальности? Не страшно ли, лучшие из лучших?
– Хех, я пойду вид из окна прошарю, но если я найду труп, то я  не виноват – он сдох без меня..., – ему здесь как-то спокойнее, правда, в  этом сраче и анархии ему спокойнее, чем на улице, где все  ходят почти строем, – И это, ведро или таз есть? Мне зверюшку положить, чтобы  отмок...
Странно, наверное, когда капризный ребенок так спокойно реагирует на такое вот окружение, но Череп правда не видел в  таких местах ничего зазорного, он помотался по друзьям и знакомым, по пьянкам-гулянкам, такие, как  он дома не сидят ведь особенно, не паиньки.
"Ха, здесь все знакомо, голову даю на отсечение, во всех сторонах так... Значит, торгует радугой. Точно. Хм, хотя, мне по хрену чем он занимается, это – лучше,чем участок или дурбольница... Интересно, что Реборн будет делать дальше? И вообще, мне плевать, что он будет делать, я  останусь здесь, пока чего-нибудь не выясню...Знать бы еще, как что-нибудь выяснить. Ладно, с  рыжим мне проще, чем со всеми ними, авось познакомит с кем-нибудь, из таких же, а там разберусь..."
– Я-ян? А кто здесь толкает больше остальных не знаешь? Ну, ты понял, о чем я...
Он попытался. Хотя бы просто попытался выяснить, насколько сейчас можно рассчитывать на свой основной род деятельности или популярность своего имени, пользовался же, не впервой.

Отредактировано skull. (15 сентября 13:08:25)

Тихий благодарящий шепот где-то возле уха – и на сердце девушки потеплело. Все, что сейчас происходило, отошло на задний план в её сознании. Тревоги и волнение, непонимание произошедшего и подозрительные личности, какое до них есть дело, когда человек, которого ты любишь, благодарен тебе? Бьянки несильно сжала запястье Реборна, давая знать, что она его понимает.

Но неизвестная реальность не позволяет надолго отвлечься. Вся группа куда-то направилась, и девушка, не без доли сомнений, пошла за всеми, так и не отпуская Реборна. Теперь все, кажется, направлялись в квартиру Яна.
Улицы сменяли одна другую, постепенно становясь все более подозрительными. Каждая последующая все лучше и лучше сочеталась с образом проводника. Наконец группа добралась до его квартиры, которая находилась на третьем этаже ветхого здания.

Однако о прочности дома девушка перестала волноваться сразу после того, как открылась дверь в место обитания Яна. Теперь назвать это квартирой она уже не могла – язык не поворачивался. Запах из квартиры был настолько резким, что поначалу было даже трудно разобрать, что являлось его причиной. С некоторой долей отвращения девушка все-таки вошла за порог. Теперь она могла в полной мере оценить «аромат»: тошнотворно сладкий запах напитков, которых здесь явно употреблялось в избытке, смешивался с едкими алкогольными испарениями. Еще большую невыносимость этой симфонии придавал запах жженой бумаги, или чего-то похожего. От него поначалу щипало глаза и чесалось в носу. Девушка постаралась сохранить безмятежное выражение лица, но все-таки прикрыла нос ладонью. Попутно она рассматривала слой мусора, который был разбросан по полу, и пыталась определить его содержимое. Первым порывом было немедленно собрать все с пола и вынести это на свалку. Но, во-первых, квартира ей не принадлежала, а потому она не могла делать все, что её захочется. А во-вторых, и это сыграло более существенную роль, нежели первое условие, на полу в кучах были замечены какие-то осколки, возможно, от разбитых бутылок, или ещё от чего. Здравый смысл заставил девушку остановиться. Он же настоятельно советовал оставаться на той дорожке, которую так заботливо расчистил от мусора хозяин квартиры.

Девушка уже хотела поинтересоваться: нельзя ли открыть окно, но её перебил неожиданный вопрос от Яна. Он просил, все рассказать ему в обмен на помощь?

Услышав быстрый ответ ученого, который, казалось, озвучил его лишь для себя, лишь для того, чтобы еще раз удостовериться в верности своих мыслей, Бьянки про себя согласилась с ним. Рассказывать все совершенно постороннему человеку, которого знаешь не больше часа? Интуиция девушки была категорически против такой неосмотрительной искренности. Внешний вид Яна также не внушал доверия. К тому же все, что они могут ему рассказать, хотя итальянка все-таки надеялась, что этого можно будет избежать, так это то, кем они были в другом мире. А какое это теперь имеет значение? Здесь все это будет похоже в лучшем случае на сказки. В худшем – на бред сумасшедших.

Шаг, ещё шаг, Реборн продолжал двигаться вдоль узких улиц. Атмосфера в этой части города, честно сказать, была не из лучших: именно в таких районах как правил шастают разного рода банды и группировки и устраивают периодические разборки с масштабным мордобоем. Взгляд мужчины переместился на один из переулков: два юноши, довольно таки специфичной внешности, что то активно обсуждали, и только было бывшие Аркобалено прошли мимо – их взгляды были прикованы к ним. Скорее всего дети заметили фиолетовую макушку Черепа, сверкающего своей "ненормальностью" направо и налево. Эти трое были даже чем то похожи – у всех вызывающая внешность и взгляд, переполненный, горящий юношеским максимализмом. Ещё один взгляд, и вот Реборн вновь ловит на себе взгляды двух проходящих мимо девушек, тихо перешептывающихся между собой и активно жестикулируя своим словам, по видимому относившимся к их группе. Лавки, витрины, магазины, все больше и больше людей вокруг. Вот она – истинная атмосфера города, где даже взрослые Аркобалено могли с легкостью затеряться. Но... Мафиози было не по душе все это. Не, не столько город и люди в нем, а скорее сложившаяся ситуация, из которой, как ни как, нужно было искать выход. И даже новоиспеченная личность – Ян, явно не вызывал у Киллера доверия, или скорее даже наоборот.
И вот они уже подошли к старому, потрепанному и временем и чьими то силами зданию: первым впечатлением Реборна была мысль, что здание уже заброшенное, ну или же жильцы редко являются домой. Одно из двух, не иначе. Мужчина продолжал идти за "путеводителем" постепенно поднимаясь по лестнице до третьего этажа, мельком оглядывая окружение. «Значит он живет здесь? Я не удивлен» Все же Реборна сложно было бы назвать беднягой или нуждающимся – работа была всегда, а значит были и деньги на содержание себя любимого. Хотя да, время от времени приходилось жить и в полевых условиях, снимать комнату на день или два, или вовсе на пару часов ради одной встречи. Но какого жить в подобном месте постоянно – ему оставалось лишь догадываться.
Щелчок, и дверь открылась. Странный, тяжелый и крайне неприятный запах резко ударил в голову мафиози, от чего тот, хоть и на мгновение, но слегка сморщился. Козырек шляпы, а точнее тень, падающая от него, закрывала глаза Реборна от остальных. Взгляд охватил всю "картину" помещения. «Какого черта он притащил нас в эту дыру?» Почему то сейчас мафиози казалось, что найти деньги и снять себе номер в гостинице было бы куда приятнее и надежнее, нежели оставаться здесь. Несомненно, подобная атмосфера вызывало в нем лишь раздражение и негодование. Тем временем хозяин жилища, пробираясь сквозь горы мусора, что застилали пол, направился в одну из комнат, оставив после себя чистую тропинку, по которой можно было худо бедно спокойно передвигаться. Видимо даже у рыжего было хоть какое то представление о том, как встречают гостей. Но даже эта попытка улучшить положение вещей ни коем образом не прогоняла, и даже не уменьшая негатив Реборна. Руки сами по себе нырнули в карманы штанов, что означало лишь одно – мафиози явно не нравиться происходящее.
Призрачное ощущение того, что "хуже уже некуда" развеялось в тот самый момент, когда, заведя их в одну из комнат (по видимому кухню), задал довольно таки интересный вопрос. Хотя нет, не вопрос, а скорее некое пари, обмен информацией и тому подобное: рассказать о себе все? «Ты видимо и понятия не имеешь, с кем говоришь?» Естественно, подобное заявление от человека, с которым они знакомы  меньше часа, пробудило в душе мужчины протест. Все же не в правилах мафиози было распространять всю информацию о себе, а уж тем более Реборну... Взгляд киллера, что сейчас могли видеть все в комнате, передавал всю ту гаму негатива, что он сейчас переживал и открыто показывало его позицию. Вопросительный взгляд Вайпера, и воцарившаяся на какое то мгновение тишина давали понять одно – последнее слово остается за мафиози. Леон резво слез со шляпы на плечо и, приняв удобную для себя позу, тихонько разлегся. Взор юноши был полностью сосредоточен на Яне.
– Мы отказываемся, – коротко и емко ответил он. Голос, холодный и спокойный, показывал всю серьезность этого заявления. И да, относилось это не только к самому Реборну: мафиози хотел, чтобы молчали все, и, если и говорили бы, то лгали. Все таки они сейчас находились не то что в другом городе – а в другом времени и измерении, и попросту выдавать факты, по сути являющиеся фантастикой для этого мира, было опасно и глупо. А уж тем более зная развязанный язык Черепа. И сейчас Реборн надеялся, что все поймут мотивацию и причину подобного ответа.

"О, нет, Реборн! что ты делаешь...?! Ахаха...Да иди ты, блядь!"
И все мысли по этому поводу, он их все  это время честно вытаскивал, но сейчас, хоть и решил предпринять последний жест доброй воли, не слишком надеялся на  то, что его услышат, не привыкли.
– Ребята, не ссыте, а, будто у вас есть гребанный выбор, правда...Не будем корчить из себя  героев, не капитаны Америки тут собрались, короче мы это, из Италии, кино, знаешь, снимали, про мафию, бляди, бабки, два ствола и все такое, а менеджер – подстилка, насосал на Инфинити и все, ту-ту, укатил, у нас был перелет, а на  этом конце нас уже никто не ждал...
Но заслышав, что Реборн вынес ультимативное решение, за которым последует все  это общество его единомышленников, только психованно передернул плечами от возмущения. Да хрен бы теперь с  тем, он, в конце концов, единственный,у кого при себе есть такая малость, как каскадерское удостоверение.
– Ну, что, братцы, как хотите..., – внезапно безучастнейшим тоном добавил хранитель Облака.
Жестокость, сравнимая с перерезанным младенцу горлом, но Череп ни хрена не мог поделать, если те отказались. А вот говорить,что он отказался – не было такого уговора, потому  он занял место поближе к рыжему, опираясь спиной на дверной косяк.
– Baby, я закурю...? – Доставая сигаретку и втягивая едкий дым, Череп пожал плечами, – Я лично за то, чтобы сделать эти улицы своими... Мои диллеры – мои правила, что скажешь, рыжий? Тебе  эти Тени или как их там, поперек задницы, в  общем, предлагаю сделать их сзади...
Отчаянный парень с кислотой ядерно-фиолетового цвета вместо мозгов, выходец из семьи наркодельцов, совершенно привычный как таким вот вещам.
Взглядом Череп посмурнел, глаза его налились какой-то чернильной мутью, явно недоброй, так  он смотрит, когда  он остается  один против мнения толпы. Вот толпа – перед ним, могли бы  хоть послушать, но у них есть крутой предводитель, пиздец, какой умный и уважаемый. Но ничего, Череп лично не пропадет, и он это прекрасно знал.
Убедить Реборн Черепу себя  не даст – гордый, а спасать его жопу после многолетнего игнора  не очень спешит, особенно, когда  тот спустил такой охрененный шанс выжить. Мальчишка соображает, что в таком случае они не идут вабанк – они идут по принципу каждый сам за себя. А на нет и суда нет. Ну, что, начать вопить, как Реборн не прав? Получить по зубам снова и остаться  неуслышанным? Ну, нет уж, дудочки. В конце концов, Череп приспособленнейший из них к ситуации сейчас, в  Токио таких любят и внимания  он привлечет меньше  обычного.
– Ну, пишите письма, если будет нужна помощь – выручим... – покуривая, заключил тот, смакуя сигаретный дымок.
Аркобалено всегда не  любили младшего и самого сумасбродного из числа своих хранителей, никто не признавал ни его достижения, ни его стремления, и Череп научился  не полагаться  на них, не очень-то им и доверял, чувствовал себя  белой вороной, и ею являлся, выслушивая нотации и терпя стойкую недооценку его сил.
– Слушай, Ян, у тебя есть чего пожевать – я подохну, если не сожру что-нибудь.... – совершенно обыденный разговор, бытовой, с которым босс Каркассы переключился на нового знакомого. – А потом я бы развеялся с радостью. Ну, или типа, ты понимаешь...
Конечно, Череп не торопится сказать, какой кайф обрести снова взрослое и довольно сексапильное тело, которым  он всегда умело пользовался. Игривый такой, ох, и оторвется  он, как представится возможность!

Череп явно хотел отвязаться от остальных Аркобалено. И Бьянки-то, вроде, от этого ни холодно, ни жарко, да вот только терять этого непослушного подростка не хотелось. Они все попали сюда почти в один момент. Из одного мира. Скорее всего, по одной причине, потому что если по разным, то это уже больше походило бы на заговор, хотя и это не исключено, но кому оно надо? Всем, попавшим сюда следовало бы держаться вместе, или хотя бы поддерживать связь. Ходить всей кучей, наверное, самый глупый и непродуктивный вариант, ведь такая толпа очень приметна, да и результатов от этого будет минимум. Но и разбегаться всем сразу – не самое лучшее решение. Череп выглядел если не независимым, то хотя бы человеком, который отчаянно пытался получить эту независимость. Поэтому Бьянки казалось, что если они его сейчас здесь оставят, то уже не услышат о нем. «А если мы найдут способ вернуться обратно? Как его тогда искать? Не оставлять же здесь. А если он первый отыщет дорогу обратно? Вернется, а все остальные застрянут тут…» – на этих мыслях Бьянки оборвала себя. «Нет, Череп не настолько безрассуден. Даже если и безрассуден, то он не способен на предательство».

«Что ж, в любом случае, нам следовало бы сначала как-то организовать нашу работу. Составить план. Можно разделиться на группы, при необходимости, и как-то договориться о связи. Это ускорит наши поиски…» – но поиски чего, Бьянки не могла сказать. Действительно, что они должны искать? Что могло их сюда перенести? Кто бы знал да подсказал. Это может быть что угодно. От ребенка-мутанта, который лишь испробовал свои силы (тут Бьянки усмехнулась своим мыслям: какое милое предположение, кажется, вся это неразбериха плохо подействовала на её голову), до секретных технических разработок правительства или местных гениев. В любом случае, круг возможных вариантов оставался настолько широк, что поиски казались невозможными. Поэтому девушка решила заглянуть подальше, чтобы совсем не упасть духом: «А что делать, когда мы нейдем причину, по которой все оказались здесь? Приставить дуло к виску самого ближайшего виновного и заставить все исправлять...? Хм, да, пока и такой вариант сгодится.»

Хотя сейчас об этом думать было рано… Еще очень рано. Предложение все обдумать, поступившее от Верде, пришлось как раз ко времени. На секунду девушке показалось, что она думала все это вслух, но, к счастью, это было не так. Просто, видимо, ход мыслей сейчас совпадал у многих: «Как вернутся и что для этого надо сделать?»

Квартирка была не самая лучшая, но, хотелось верить, что здесь найдется хоть одна комната для мини-совещания без посторонних. Даже если им придется стоять, потому что сидеть в такой обстановке не особенно-то и хотелось, даже если будет такой же запах, к которому, к своему ужасу, девушка уже начинала привыкать, это все не должно помешать разработке дальнейшего плана действий. Или хотя бы принятию решения на счет Черепа и Яна.

Кстати, если они останутся, то вполне смогут успокоить Яна тем, что у них на хвосте нет никаких «Кагеши». Потому что… Да потому что они тут появились пару часов назад и еще просто не успели нажить себе больших проблем. К счастью, не успели. Но ему определенно не стоит знать причину такого положения дел.

Последняя реплика «гостеприимного хозяина» тонко намекала на освобождение помещения.

– Мы еще не уходим, – было произнесено больше спокойно, чем безразлично, хотя имели место обе эмоции. – Поделись комнаткой на некоторое время?