Утро – тусклое, словно через замызганное стекло посмотришь. Тьма безвременья отпускает своего пленника, и, как назло – отпускает в самом неудачном месте. Хотя, что же, могло быть и хуже: где-нибудь в глубине горных пород или на дне океана, скажем. А трущобы Токио – так, тьха, раз плюнуть. Ну так и вот, сгусток тумана выплевывает горе-жеребца на замызганный асфальт. В луже помоев живописно отражаются плывущие облака – романтика да и только.

Как выбраться отсюда? Хороший вопрос. Говорят, из токийских трущоб незваные гости не возвращались. Что же делать бедному Каваллоне, так неудачно заброшенному в узкий проулок, отделяющий дешевую забегаловку от облезлого, обшарпанного здания, бывшего когда-то то ли больницей, то ли местечковой гостиницей? Вокруг только мусорные баки, в которых копошится жирная крыса с облезлой шерстью и длинным хвостом, да выход с проулка на не настолько уж и более широкою улочку, с которой слышится гомон и выкрики на смеси тайского и японских диалектов.

Противное место. Улица, по которой шла девушка, была грязной, по обеим её сторонам стояли полуразрушенные дома с выбитыми окнами, без деревянных дверей и рам, которые давно были пущены на растопку костров, местными бомжами. Похоже, эта улица была вовсе опустевшей и покинутой людьми, место, где никому нет до тебя дела, если ты одет в штатскую форму. Вероятно вокруг этого района с домами без номеров и названий улиц, должны вертеться самые страшные слухи. Матери бы предостерегали своих деток, что туда не при каких обстоятельствах нельзя ходить гулять. Проходя мимо подворотней из углов на Лал, косились далеко не дружелюбные лица, думая из их ли района эта девица в странной, длинной накидке. Действительно в такой нестандартной одежде внимания она привлекала излишне много, но кто же, знал, что ей придётся гулять по бандитскому району. Однако подходить всё же никто не решался, наверное, время суток было ещё не тем, пока было светло и все были видны друг у друга как на ладони, совсем другое дело совершать грязные делишки под покровом ночи. Когда все потенциальные свидетели спят, или в целях своей безопасности, предпочитают не появляться, в такое время на улице. Судя по рекламным вывескам на старых, уже неработающих магазинах и других общественных заведениях разного рода услуг, Мирч была вовсе не в своей стране, и это озадачивало ещё больше. К счастью она в совершенстве знала японский язык, и столкновение с языковым барьером ей не грозило, причиной тому были частые деловые поездки в эту страну.
Проделав не малый путь пешком, наконец, она наткнулась на открытую забегаловку, встроенную в жилое здание. Предположив, что там может быть телефон, девушка решила заглянуть туда. Войдя в помещение, она ощутила ужасный запах перегара, мимо неё охранник-бугай проволок к выходу, что-то невнятно бормочущего пьяницу и вышвырнул его вон. Не заостряя на этом своё внимание, Мирч направилась к барной стойке, за которой, неспешно протирая стакан полотенцем, стоял молодой мужчина.
– Желаете что-нибудь выпить? – Натянув фальшиво-радушную улыбку, поинтересовался бармен.
– Безалкогольный энергетик, пожалуйста. – Холодно ответила девушка, бросив на столешницу купюру наименованием в 10 евро. Парень недоверчиво покосился на иностранную банкноту, но, не возразив, ни слова принял её, видимо понимал, что это мировая валюта и номиналом дороже, к тому же, Лал сдачи не просила. Бармен по мастерски быстро смешал напитки для энергетика и со словами – Прошу, ваш заказ – протянул бокал девушке. Та в свою очередь, молча, кивнула в знак одобрения.
– Послушай, могу я воспользоваться телефоном? – Она указала на проводной телефонный аппарат, находившийся за спиной парня.
– Пожалуйста, пожалуйста. – Бармен и его лисьи глаза засветились наигранной вежливостью, он поставил телефон рядом с Лал. Она принялась набирать номера знакомых ей людей, которые сейчас по каким-либо делам находились в Японии и могли ей помочь с создавшимися сложностями. Старания экс аркобалено были тщетны, ни один абонент не отвечал, да и правильность номеров она гарантировать не могла, записной книжки то у неё с собой не было.
В полупустом баре было спокойно, слышалось лишь как, какая-то парочка довольно громко обсуждает свои проблемы. Они сидели за столиком, располагающимся в одном из углов бара. Девушка всё твердила, о каких-то Кагеши и пыталась отговорить парня от чего-то плохого, но, похоже, что переубедить того было сложно и он не внимал её советам, а может и вовсе не желал слушать её нравоучения, которые были слышны на всё заведение. В конце концов, отчаявшись переубедить парня, девушка, всплеснув руками, горько всхлипнула и, разрыдавшись, выбежала из бара, парень же спокойно остался сидеть на месте. Мирч предпочла бы остаться безучастной к этой душещипательной сцене, но бармена видимо задело и он решил поделиться своими впечатлениями.
– Зря он так с ней, права эта девчонка, если тот парнишка и вправду связался с Кагеши, то наврядли это приведёт его к чему-то хорошему. – Проводив взглядом выбежавшую прочь девушку, бармен уставился на входную дверь, а после, оторвав задумчивый взор, глянул на Лал.
– Кто такие Кагеши? – Заинтересовалась Мирч, вешая телефонную трубку, так ни до кого и не дозвонившись.
– Мне мало, что о них известно, но ходят слухи, что это настоящая мафиозная организация, которая подмяла под себя всю Японию. Ни одна бандитская группировка не смеет бросать им вызов. – Облокотившись руками на барную стойку, рассказывал парень. Выслушав его, девушка насторожилась, глаза её немного прищурились, выдавая сосредоточенность.
– Всю страну говоришь, и как давно о них стало известно? – Пользуясь случаем, Лал решила разузнать побольше информации.
– Говорят что уже вот как десятки лет, они заправляют страной, и связываться с ними никто не советует. Бывало, что не угодные их нему боссу люди просто бесследно исчезали с его пути, так он устраняет своих конкурентов, а его бандиты держат в страхе весь преступный мир.
«Не может быть, чтобы Вонголле всё это время не было известно, о столь многозначительной группировке. Почему я узнаю это только сейчас» – В своих мыслях недоумевала девушка. «Нужно скорее связаться с Имитсу, может быть ему что-нибудь известно» – Решила для себя Мирч, вот только босс её должен быть сейчас в Италии, а с местного телефонного аппарата дозвониться до него не реально из-за ограничения связи. За спиной послышался стук захлопнувшейся входной двери, Лал огляделась, похоже, помещение покинул парень, который беседовал с той девчонкой о Кагеши. «Ему точно должно быть, что-нибудь известно о них» – Смекнула бывшая аркобалено. Она не могла упустить обладателя столь полезной информации. Ради благополучия Вонголлы ей нужно было знать, что из себя, представляет эта организация, и какой степенью угрозы может являться. И парень ей это обязательно расскажет, даже если это из него придётся клешнями вытягивать в самом прямом смысле, будучи военной, она имела представление, о том, что нужно сделать, чтобы человек быстро выложил всю нужную информацию.
– Редко встретишь иностранцев в нашем районе. Могу я узнать, какими судьбами вы здесь? – Решив перевести тему, не унимался с разговорами бармен. Лал уже было некогда вести беседу, вскочив со стула, она коротко ответила, что: приехала сюда по делам и ей нужно идти, выбежала на улицу вслед за парнем. Пробежавшись взглядом по местности в поисках того самого незнакомца, к её удивлению она никого не обнаружила. «Куда же он мог пойти» – Думала девушка, всё дальше отходя от бара, заглядывая в каждую подворотню, но, похоже, что парня и след простыл. Мирч остановилась, сделав вывод, что поиски продолжать бесполезно. Нужно было выбираться из этого района и на время отправится к какому-нибудь своему знакомому, но вот проблема к какому же, точных адресов она не помнила, ну, да ладно есть справочная, нужно только покинуть это место. «Где же чёртовы автобусные остановки» – Стоя рядом с каким-то переулком, пыталась догадаться девушка.
– Ээм… Простите, но мы случаем не знакомы? – Послышалось со спины. Лал обернулась и увидела перед собой мальчика-подростка. По нему было сразу заметно, что он не с этого района, слишком уж отличался от местных жителей, встречающихся ей по дороге к бару. Одет прилично и вместо выражения подлости на лице сияло наивное добродушие. Хотя лицо мальчика казалось знакомым, ей никак не удавалось вспомнить, где она могла его видеть раньше, быть может, у кого-то из знакомых на фотографии, но врядли бывают такие совпадения. «Некогда мне возиться с чужими детьми» – Окинув паренька холодным взглядом, подумала экс аркобалено.
– Нет. – Коротко ответила девушка, после чего отвернулась и пошла дальше.

Этот город никогда не спит. Затихает иногда, но всегда работает на износ, как однажды запущенный вечный двигатель. Слаженный механизм из офисов и высоток, жилых кварталов, улиц и улочек, бесконечного транспорта и, конечно же, людей. Без них Токио останется просто колоссальным музейным экспонатом. Который все равно заберет себе время. Оно и так его заберет. Но эта жизнь города на фоне своей собственной кажется действительно вечной.
Утром Токио как никогда напоминал гигантский муравейник. Все спешили на работу, в школы, институты. Ох, этот бег и суета. Все чаще, чем раньше, погружаясь в собственные мысли, Такахаси чувствовал себя не более, чем наблюдателем, чье время на участие в этой мышиной возне прошло. И, как ни странно, он не чувствовал себя от этого слишком неуютно. Вообще это было похоже больше на самовольную отставку. Сухие губы мужчины тронула короткая улыбка – да, именно самовольную. Он в состоянии распоряжаться собой и своей жизнью. И, хотелось бы верить, что до самого конца.
Ухоженные, тонущие в утренней суете кварталы города резко сменились зловещей тишиной узких улиц. Японец сделал знак водителю, чтобы тот остановился. Не к чему углубляться в паутину грязных переулков. Дверь открылась и хлопнула и, прежде чем машина отъехала, мужчины успели обменяться легким кивком, – это значило, что автомобиль будет ждать  хозяина на том же месте, где и всегда. И столько времени, сколько потребуется.
В любом городе, как в настоящем организме, есть место, где скапливается весь шлак, мусор и нечистоты. Наверное, отражение великого закона равновесия – такие места нужны для того, чтобы во всех остальных жизнь казалась если не раем, то хотя бы терпимой. А с возрастом становишься философом. И все больше теоретиком, чем практиком. Тадао не заметил попавшей под ноги консервной банки, а потому, подцепив ее носком ботинка, пнул по направлению собственной траектории движения. Та с противным скрежетом оцарапала запачканный нечистотами асфальт. Боже, а после выходных здесь, наверное, должна пройти дюжина ливней, чтобы смыть грязь. Хотя было бы ради чего. Воздух тоже менялся – по мере углубления в запутанный лабиринт улочек он становился все более тяжелым, насыщенным нездоровыми испарениями и болезненными миазмами. Поневоле приходила мысль о том, что если тут пожить с неделю, то начнешь сходить с ума. А через месяц станешь либо наркоманом, либо убийцей. Ни один нормальный человек сюда не сунется. Но "нормальность" – понятие либо слишком узкое, либо слишком растяжимое.
Так уж вышло, что в этих трущобах Тадао был скорее уже знакомцем, чем просто гостем. И собственное положение позволяло ему совершать свои краткие визиты без особого вреда. Забавно, но именно здесь он острее чувствовал свое особое место. "Кагеши", – передавалось тихим шепотом, от которого чувство гордости на йоту увеличивалось. На йоту – потому что нагнать страх на здешнее отребье дело нехитрое. И все равно в этих переулках терялась почти старческая неуверенность и задумчивость, исчезала даже приобретенная со временем сутулость. Здесь он становился Печатным Станком, куроядзи семьи Кагеши, – нет необходимости разыгрывать постаревшего клерка, среди шакалов и гиен впору становиться хищником, у которого все еще не обточились зубы.
А в общем, все это мелочи. Настоящее дело наверняка томилось в тайнике старика-Махмуда, и даже покалывало кончики пальцев от нетерпения дотронуться до идеальных четких граней. Черный бриллиант, настоящий, а не какой-то там муссанит, – действительная редкость, которую грех было пропускать. Вообще в частности из-за неприглядной снаружи, но оказавшейся настоящей волшебной пещерой внутри, лавчонки Махмуда Тадао раз за разом возвращался в этот клоповник. И вернется еще. Непременно.
Знакомые двери заставили мужчину едва ускорить шаг – при всем своем нетерпении важно было владеть собой. Тем более своими интересами и желаниями. И Такахаси знал это, как никто. Может быть, из-за этой своей сопротивляемости самому себе он и начал чувствовать себя старым еще до того, как разменял пятый десяток. Но зато так нельзя было отказать в наблюдательности. Впрочем, заметить иностранку около волшебных дверей лавчонки было просто невозможно. И что она тут делает? Еще секунду интерес боролся против тяги немедленно увидеть бриллиант, и, надо отдать должное Такахаси, первое победило. А кольцо на пальце едва ощутимо начало покалывать.
– Доброе утро, мисс, – мужчина едва поклонился девушке, обращаясь к ней на английском, – необычно видеть иностранку в таких местах города.
Он вежливо улыбнулся, снова возвращаясь к избранной им маске – всего лишь офисного работника, и никого больше.